Иркутск. Осень. Метафизика

Лето не располагает к размышлению, а бабье лето претит любому анализу (мозг не готов, биохимия не способствует). Осень же располагает и к тому, и к другому. Особенно если это осень в Иркутске. Назовите мне любой другой город, в котором людям настолько есть дело до всего, что происходит.

Посмотрите хотя бы ленту Бабра. Там – это самое всё: от выборов в Хакасии до контрреволюции в Армении. Господи, где мы, а где Армения… А вот люди читают, спорят!..

Потому я и люблю этот город. Особенно осенью, когда пыли нет, а выхлопы от корейского автохлама не так заметны. Мир подвижен, но равновесен, и тем очаровывает. И потому разум особенно остро выхватывает все несуразности.

Мой мозг выхватил одну такую в почтенном здании на углу Большой и Тихвинской. При ближайшем рассмотрении оно оказалось вместилищем польского консульства. Во вкусе полякам точно не откажешь – это чудный дореволюционный особняк, во дворе которого (чистый питерский колодец) дышится ну очень старорежимно. Но поймал себя на мысли, что никак не ощущаю присутствия этого учреждения в своей жизни. И решил поизучать вопрос. Благо всё располагало к этому…

Начал, конечно, с новостных лент. И почти не удивился, когда ничего не нашёл. У консульства, кстати, есть даже свой сайт, но новости на нём появляются где-то раз в три месяца.

Генконсул – Кшиштоф Свидерек. До Иркутска 5 лет был консулом в Виннице. С фотографии на меня смотрит старый и уставший от службы дипломат. То ли хохлы его так замучили, то ли непредсказуемые перипетии польской внешней политики, но, наверное, в таком возрасте лучшее, чего ты можешь ждать от мидовского поприща – это мягкое кресло где-нибудь подальше от войн и невнятной политической суеты.

А что местные поляки (ну или те, кого к ним относят поляки-дипломаты)? Да как и все. Живут в своей Вершине, как привыкли, и выживают, как могут. Преимущественно лес валят. За что их периодически сажают.

Читаю полицейский пресс-релиз от августа этого года: «Возбуждено уголовное дело… “Незаконная рубка лесных насаждений”… в отношении Вижентаса А.В. и ряда лиц, входивших в его группу... Установлено, что Вижентас А.В. являлся руководителем группы нелегальных лесозаготовителей Боханского района...», и так далее в том же духе.

Чета Вижентасов, как выясняется, известные люди в польской тусовке. Сам Александр лесник, его жена Людмила – сопредседатель польского культурного общества «Висла» (лишённого, правда, регистрации, но вроде бы всё равно действующего). Поговаривают, что эти люди, родившиеся и выросшие в Сибири, несколько, эээ… скажем так, высокомерны по отношению к односельчанам. Те в долгу не остаются и дают на них показания, потому как не принято так жить в нормальной деревне.

Духовный отец вершининской католической общины – падре Кароль Липински. Ксёндз не злой, но время от времени сильно серчает на односельчан не польской национальности, устраивающих крестоповал на местном кладбище (открытой информации об этом деревенском казусе вы нигде не найдёте, она есть только в полицейских сводках). Потом, правда, выясняется, что национальный фактор тут ни при чём, а при чём – как раз самый что ни на есть алкогольный, и святой отец быстро успокаивается, но местные вполне понятно обижаются и молоко ему со скидкой больше не продают.

Время от времени – где-то раз в два года (и я, кажется, начинаю понимать, почему не чаще) – консульство организует какие-то презентации чего-то или разные культурные перформансы, но тут из медийного небытия выскакивают белорусы в обличии своего бессменного фюрера Рудакова и во всеуслышание заявляют, что никаких более-менее приличных поляков в Сибири отродясь не было, а все географы с шипящими фамилиями – сплошь чистокровные белорусы. Спорить с ним никто не берётся – Олесь на удивление хорошо подкован в генеалогии Черских и Чекановских, и потому противопоставить ему обычно нечего. Да и некому. Да и, видимо, незачем.

Вот и вся польская жизнь в нашей погружённой в извечное созерцание епархии. Такое ощущение, что не один я понял лежащую на поверхности истину: живя в этом благодатнейшем краю, совершенно незачем умножать сущность. Немного только пиара для отчётности, а всё прочее – пусть идёт, как идёт, ведь нет никакого смысла ускорять неускоримое. Как течение жизни в том дореволюционном дворе особняка, где столь уютно умостились польские дипломаты.

Иркутск, осень… Скоро будет зима… Потом опять весна и лето… Похоже, что генконсул – это не должность. Это счастье. Понял бы это лет на 15 раньше – глядишь, тоже в дипломаты пошёл бы.

Никто не может помешать тебе созерцать, если ты живёшь в Иркутске. Даже когда ты – польский консул.