Достать Луну

Весь XX век армия нашей страны должна была обеспечивать национальную безопасность в рамках межблокового противостояния. Потеря Россией статуса сверхдержавы неизбежно привела к пересмотру задач, стоящих перед вооруженными силами: теперь от них требуется умение побеждать в локальных конфликтах, которые могут возникнуть на границах. Однако процесс перехода на новые рельсы затянулся, и не в последнюю очередь — из-за неготовности консервативных сил в самой армии и политическом истеблишменте принять новую реальность.

"Стратегический ориентир, если попытаться реформу выразить одним абзацем, – это переход от массовой мобилизационной армии, которая была в России со времен Ивана III и заканчивая временами советской армии. И даже нынешняя российская армия все еще оставалась скукожившимся осколком советской. Уход от большой мобилизационной армии и переход на армию в значительной степени профессиональную – вот основной вектор реформ. Может быть, она будет частично призывной, но, безусловно, в условиях революции в военном деле требуется преобладание контрактников как основных единиц", – уверен директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов.

Потребность в такой перестройке продиктована результатами войн последних десятилетий. "Все последние кампании, в которых участвовала советская и российская армия, будь то Афганистан, две чеченские кампании, грузинская – показали, что у нас есть целый ряд проблем", – подчеркнул эксперт. Призывная громоздкая армада оказалась неповоротлива в узких рамках региональных конфликтов. С учетом военных неудач преобразования в армии стали просто необходимы. Не случайно президент Владимир Путин с завидной регулярностью дает отпор попыткам "генеральской фронды" провести ревизию стратегии военной реформы. А "сердюковский" начальник генерального штаба Николай Макаров в прошлом году даже стал Героем России.

Анатолия Сердюкова поставили на заведомо "расстрельную" должность для реализации назревших, но крайне непопулярных в армейской среде решений. На эту роль лучше всего подходил человек со стороны, неизвестный армии, не связанный с генералитетом, но доверенный человек и – что самое главное – упрямый и пробивной. А когда Сердюков сделал свое дело, последовала ожидаемая отставка. "Есть целый ряд мер, которые при Сердюкове реализовывались не с самым лучшим успехом, потому что делались как бы с колес, и потому происходили для людей очень травматично", – считает Пухов.

Как бы то ни было, теперь России предстоит заново выстраивать свои вооруженные силы. "Высшее политическое руководство страны должно для начала ответить, по меньшей мере, на три вопроса: какой конфликт наиболее вероятен для России в обозримом будущем, где этот региональный конфликт может произойти, и во скольких одновременно конфликтах, может быть, придется участвовать России", – считает президент Института стратегических оценок Александр Коновалов.

"Ни на один из этих вопросов в политических документах однозначного ответа нет: ни в доктрине, ни в стратегии национальной безопасности. Между тем, именно на основании этих приоритетов военные должны сформулировать программы – какая будет первоочередной, какая второочередной и какая может подождать и пойти в третью очередь. Потому что невозможно все сделать к 2020 году, особенно в нынешнем состоянии разрухи в военно-промышленном секторе. Нельзя, чтобы в 2020 году по мановению волшебной палочки появились французские вертолетоносцы и самолет пятого поколения, высокоточное оружие и системы информационного наполнения поля боя. То, что у нас сегодня есть – это руины советского военно-промышленного комплекса, который никогда не функционировал в конкурентной рыночной среде", – уверен Александр Коновалов.

В этих условиях основным вызовом станут недофинансирование и ревизия планов, которые строили военные. Заявление министра финансов Антона Силуанова о том, что нужно секвестировать государственные расходы, может самым серьезным образом коснуться расходов на закупку вооружений и проведение военной реформы.

"Как известно, нельзя перешагнуть пропасть в два шага. Если тебе на реализацию каких-то задач урезали финансирование на 10%, то зачастую эту задачу реализовать невозможно. И неважно – тебе не дали половину денег или 10%. Ты перешагнул пропасть на 90 или на 50% – ты все равно упал", – заметил Руслан Пухов.

Недавно вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил, что боится срыва гособоронзаказа в судостроении. А вот Александр Коновалов уверен, что заказ будет сорван. "Непонятно – с чего бы вдруг те же судостроительные предприятия, которые сорвали этот заказ в прошлом году, вдруг выполнят его в этом, — поясняет эксперт. — Когда говорили, что заказ якобы выполняется – это не потому, что они начинали выпускать больше кораблей, улучшать обеспеченность техникой, современным вооружением – просто скорректировали планы, сроки. И получалось, что план вроде как и не сорван".

При внимательном рассмотрении выясняется, что у военного ведомства и оборонной промышленности – разные интересы. "Военные задают резонный вопрос: почему лодка того же типа, что заказывали в прошлом году, в этом году стоит на 40% дороже. Ну, промышленники начинают объяснять: так ведь инфляция же… А потом еще добавляют: вы поймите, у нас судоверфи – это градообразующие предприятия, мы должны содержать профилактории для работников нашего предприятия и членов их семей, мы должны содержать санчасть, свиноферму, чтобы круглый год кормить свежим мясом, а к 8 Марта выращивать в оранжереях цветы… Ну, в общем, очень много всего. На это военные резонно отвечают: мы вообще-то министерство обороны, а не собес. Мы заказываем вам лодку… Но на смете лодки сидит вся эта инфраструктура, потому что у города нет налогов, нет финансовой базы, и за все это должно платить министерство обороны", – отметил Александр Коновалов.

Неслучайным в этой связи видится предложение нового министра обороны Сергея Шойгу перераспределить полномочия Минобороны по формированию гособоронзаказа. Предлагается усложнить цепочку размещения гособоронзаказа: ценообразование в одних руках, размещение и приемка – в других, а в итоге пользоваться вооружением и техникой будут военные.

"Шойгу хочет уйти от ценообразования и от расчетов. Он хочет, чтобы он только формулировал технические условия, в соответствии с которыми ему должны поставлять вооружение, военную технику. А кто за это будет платить, кто будет обеспечивать субконтракты – это вроде как и не дело военных… Ну, это хорошо, конечно, только в жизни так не бывает", – уверен Александр Коновалов.

Появление посредников может привести к тому, что создание новой цепочки принесет пользу только самим посредникам. Но не исключено, что заявление Сергея Шойгу о том, что Минобороны не должно решать вопрос ценообразования, является еще и грамотным аппаратным ходом, который позволит ему продержаться в кресле военного министра дольше предшественника.

"Конечно, это уход от ответственности. Это отчасти попытка ухода от склочного направления – передать его кому-нибудь, и пусть кто-нибудь этим занимается… Если ты, как Сердюков, начинаешь требовать определенной цены – ты отодвигаешь от кормушки довольно значительное количество влиятельных людей. Они такие шаги не прощают", – согласен Александр Коновалов.

Лебедь, рак и щука – такой может оказаться картина взаимодействия российских чиновников. Армейцы будут рваться в заоблачные выси, оборонщики – тянуть их назад, а посредники – искать, где глубже. В итоге выяснится, что отечественный ВПК неспособен обеспечить всем необходимым даже малочисленную профессиональную армию.

Александр Коновалов счел плохим сигналом отмену решения российских военных отказаться от закупок итальянских броневиков Iveco. "Там очень интересные конструкции бронированного днища, и формы его, которые отводят взрывную волну и переводят ее на боковые стенки в случае наезда на фугас. А с боковых стенок переводит на крышу машины. Потери при наезде на фугас на порядки ниже, чем были при обычной форме. Но у нас не производится ни та броня, которая нужна, ни много другое, что необходимо. Десантные войска почти отказались от импорта и остановились на боевой машине десанта. Но она весит больше 12 тонн. Это является пределом для нашего транспортного Ил-76. Кроме того, по габаритам едва-едва входит в грузовой отсек. Ее тяжело грузить. Мало этого. Если ты хочешь десантировать и какое-то подразделение, его надо сажать внутрь, потому что если машина вошла в грузовой отсек – там места для кого бы то ни было больше нету", — отметил эксперт.

По словам Александра Коновалова, закупки иностранной военной техники – не такая уж уникальная вещь. "В мире полностью обеспечивают себя вооружением, пожалуй, только Соединенные Штаты Америки. Да и то, если есть что-то стоящее у союзников – они покупают. Как предпочли купить самолет Harrier. А все остальные страны активно закупают вооружение за рубежом", – напомнил он.

Однако российские военные и оборонщики, похоже, все еще думают, что живут в Советском Союзе. Именно этим можно объяснить заявление, что Россия будет покупать меньше военной техники за рубежом и больше вкладывать в собственный ВПК.

"Есть еще такая убежденность у военно-промышленного сектора, прежде всего у Дмитрия Рогозина, что ВПК будет локомотивом всей нашей экономики и промышленности, что оттуда пойдут инновации. Это глубоко ошибочное представление, которое было отчасти справедливо до 50-х годов прошлого века – когда можно было взять стратегический бомбардировщик, выкинуть из него бомбовый отсек, постелить пол и поставить кресло – получается лайнер. Сейчас уже не так. Сейчас гражданский рынок насыщен и перенасыщен высокотехнологичной продукцией, где ее закупать значительно выгоднее, чем специально заказывать для военных. Будет значительно дороже", – подытожил Александр Коновалов.

Лучшей характеристикой настроений российских чиновников в оборонной отрасли может послужить предложение Дмитрия Рогозина построить городок на Луне. Это заявление вице-премьера вызвало изумление у большинства соотечественников: неужели мы решили все проблемы на Земле, что сейчас самое время думать о полетах на Луну, да еще в практической плоскости. Однако похоже, что некоторые чиновники живут в другом измерении и витают уже даже не в облаках, а в заоблачных далях, на орбитах других планет.

Как бы не пришлось в итоге вспомнить многолетнего российского премьера Виктора Черномырдина с его бессмертной фразой: "Хотели как лучше, а получилось как всегда…"