Театр плывет

Прошедший во второй декаде июля в Омске 2-й Международный фестиваль телевизионных программ, посвященных театру "Театр+ТВ", обозначил интересную тенденцию возрождения интереса самого массового вида культуры к самому интеллектуальному. Часами в уютном малом зале Омского академического театра драмы прокручивались новостные сюжеты, цикловые программы и фильмы. Международный статус подтверждался присутствием продюсеров, режиссеров, критиков из Германии, Японии, Чехии, Казахстана и Украины. Ну а российских программ вообще было изобилие — из Москвы, Питера, Екатеринбурга, Челябинска и многих городов и городков Сибири. Казалось бы, кому нужен театр на ТВ, а ведь во многих городах передачам о нем на государственных и частных каналах отдается еженедельно по часу и более времени, зрители их смотрят и ценят. Конечно, многие тележурналисты плакались, что ни времени, ни денег не дают... Тут, кстати, показательна история Новосибирска: год назад на ГТРК были закрыты программы о театре, частные новосибирские компании ничего путного не производили. На первом фестивале "Театр+ТВ" Новосибирск не был представлен. А нынче — частная производящая компания РТВ показала театральные сюжеты "годовалой" молодежной программы "Тусовка", частный канал "НТН-4" — фрагменты прямых эфиров с теледеятелями и обзорную театральную афишу программы "Утренний кофе". Значит, это оказалось нужно. И получилось очень неплохо, задевающе. На визуальный язык "Тусовки" одни из участников феста обрушились с обвинениями: ну чего камера все время пляшет не по делу? — дилетантизм. Другие обратили внимание на то, как мастерски, на высшем уровне ребята работают со светом, как ведущая Ольга Морозова умеет выразить свое отношение к спектаклям и персонам не впрямую, но очень точно — через пойманное оператором брезгливое или восторженное выражение физиономии режиссера, через зевок или ошарашенность зрителя... А пляшущая камера — так молодые все время танцуют, дергаются и трутся друг о друга. И на "Тусовке" это, конечно, естественно. И в новосибирских театрах молодежи полно. Конечно, в основном на фестивале собрались люди, для которых очевидно, что театр и телевидение нужны друг другу, — те, кто делает телепередачи о театре: телевизионщики, любящие театр и добивающиеся выхода своих программ в эфир, несмотря на весь скепсис "хозяев" телевизионной жизни и разговоры о рейтингах; люди театра, по разным причинам пришедшие на телевидение и ставшие телевизионщиками. Но приехали на фестиваль "Театр+ТВ" и те, для кого необходимость альянса, отраженного в названии не очевидна (а кто-то и вовсе видит в этом союзе мезальянс), — театральные режиссеры, актеры, директора, менеджеры, приглядывающиеся к телесюжетам, театральные критики и журналисты. Вот как я, например. Ну ведь телезрители, думала я, они же даже не "читатели газет", а уж глотатели таких пустот, на фоне которых Чичерина — верх интеллектуальности. Впрочем, в процессе марафонного, плотного просмотра и порой бурных обсуждений выяснилось, что и создателям телетеатральных текстов не все ясно, они нуждаются в концептуальном осмыслении своей деятельности, а не только в решении профессиональных проблем и повышении мастерства. На первый, серьезный и основательный, взгляд союз театра и ТВ кажется естественным: объективно существует искусство, имеющее общественную значимость и художественную ценность, оно, как всякое явление жизни, должно быть отражено телевидением. Театр создает конкретный продукт — спектакли, требующие критического осмысления, а также и рекламного продвижения на рынок. Казалось бы, визуальный характер театра облегчает создание фильмов о нем, а театральная жизнь манит закулисными тайнами, априори интересна людям нетеатральным, то есть телезрителям. На самом деле на телевидении редко создаются достойные телетексты, имеющие массовый успех, а театры не очень-то рвутся на экран — сегодня залы полны, спектакли активно рецензируются, театральные проблемы осмысляются и обсуждаются в печати, театральные сплетни транслируются светской хроникой. С другой стороны, все мы знаем, что адекватно, без потерь, передать театральную "картинку" на телеэкране очень сложно — языки театра и ТВ принципиально различны, калькирование превращает спектакль в карикатуру, необходим мастерский перевод, чтобы сохранить живую театральную атмосферу. Можно ли в принципе найти синтетический, взаимообогащающий язык телетекстов о театре? Во всяком случае, на фестивале неоднократно звучали слова о кризисе таких передач, которые сегодня либо обслуживают театр, либо "теряют" его, используя как повод для телевизионного самовыражения. "Мы должны делать искусство — то есть нечто третье, художественно самоценное, однако не теряющее изначальных составляющих компонентов. А для этого между театром и ТВ должна заключаться жизнь, должен стоять живой человек", — эта мысль витала в обсуждениях и кулуарном общении, формулировалась на разные лады, то радикально, то осторожно, — режиссером из Екатеринбурга Владимиром Лаптевым, автором программы "Фрак народа" Владимиром Ореновым, молодыми актерами Минусинского театра, второй год выпускающими телевизионную программу о своем театре. И были практические подтверждения того, что ответы на вопросы "зачем" и "как" — существуют. В этом году состав участников фестиваля существенно расширился, хотя были и потери. Фестиваль не только расширился и укрепился, сохранил праздничную и душевную атмосферу, но и вышел на уровень саморефлексии. Провальных работ нынче было, если честно, совсем мало. Потому что, как выразился кто-то в одном из обсуждений, в глупых, напыщенных, непрофессиональных работах, отражается то, чем — в более цивилизованной форме, — но грешат профессионалы. Так что это были не провалы, а уроки. Одна программа (кемеровская), из серии "нарочно не придумаешь", получившая "звание" "хит сезона" и вызывавшая гомерический смех во время просмотра (благо не было авторов в зале), заставила многих призадуматься. Псевдопафосная ведущая — народная артистка, красавица, комсомолка — вещала банальные высокие слова, а на заднем плане, у нее за спиной, ползали по сцене попой вверх монтировщики. Фальшиво, ненатурально изображающие непринужденность артисты в театральном буфете рассказывали байки, а следом уродливо снятая толстая опереточная прима удручающе серьезно говорила про свой нетленный талант и золотые связки, которые жаль будет зарыть в могилу. Все выглядели полнейшими идиотами — не потому, что ведущая-автор так хотела изобразить актерскую братию, иронии во всем этом не было ни капли. Наоборот — все на голубом глазу. Ну вышло почему-то так. Но ведь и в очень умных, качественных программах авторы, бывает, тоже подставляют своих героев — когда специально, а когда непреднамеренно показывая их в неприглядном виде (ну не оказалось среди отснятого материала удачных кадров), а то и занудами, невеждами, тупицами (некорректно или размыто был вопрос сформулирован, или вообще — не умеет человек говорить и несет банальщину, потому что мыслит иначе, невербально). Отчасти так выглядел герой киевской программы "Весь мир театра", посвященной любимцу украинской публики актеру Виктору Горянскому, известному всем, кто смотрел сериал "День рождения Буржуя". Помните психиатра Костика, в клинике которого Буржуй находит ниточку, связывающую его с родственниками? Очень хороший актер, несомненно. Спасибо киевским телевизионщикам, которые дали возможность познакомиться с ним поближе. Но как неравноценны по качеству съемки, да и по смысловому подбору были фрагменты спектаклей, иллюстрирующие талант и своеобразие актера. А уж когда ему! задавали вопросы, и он открывал рот... Иногда лучше молчать, чем говорить. Авторам показалось интересным столкнуть темпераментность героя на сцене с закрытостью, некоторой даже флегматичностью в жизни. Но контраст вызвал недоумения. Формально отвечает человек, многомысленно, общими фразами, не хочет раскрыться. Так вы или раскройте его, найдите болевые точки или не ставьте пустое словоговорение как основную жизненную характеристику! А вот кемеровский же фильм, посвященный Евгению Гришковцу, несмотря на несовершенство работы оператора, подарил всем присутствующим на фестивале настоящее наслаждение. Мало того, что любимый всеми Гришковец явился на экране в продолжение своему театру человеком-театром в жизни, мало того, что какие-то новые вещи про него мы узнали — о которых только его земляки кемеровчане могли спросить и услышать ответы. Авторы фильма Катя Трифонова и Юрий Груздев выстроили четкую драматургию своего телетекста: талантливый человек из провинции, делающий головокружительный столичный взлет, и его родной — неприглядный, но родной — город; тот, кто уехал к славе, и те, что остались; расширение темы до каких-то вселенских масштабов через вещественную деталь, ставшую метафорой, — теплый от калининградского солнца каштан, который случайно завалялся в кармане Гришковца и пролетел с ним полмира, добравшись до родного Кемерова, где каштанов отродясь не видали. Нашлись на фестивале люди, которые, так получилось, никогда спектаклей Гришковца не видали. Они поднимались и говорили: спасибо, теперь обязательно. Вообще, единый порыв охватывал — и это самое спасибо звучало неоднократно. Всем после фильма Ирины Михайловой, посвященного театру "Комик-трест", дружно захотелось в Питер — и немедленно. Все начали выяснять, где, кроме далекой Камчатки, на каком театральном фестивале в Европе, можно посмотреть спектакль "Караул N 8" Виктора Рыжакова, режиссера, отправившего с любовью своих артисток-девушек набираться жизненного опыта в настоящих армейских условиях, а заодно снявшего о них и о спектакле нехилый фильм с музыкальной подложкой про "Чудесную страну" Жанны Агузаровой. Все чуть ли (или даже и без чуть) не всплакнули после последнего "Семнадцатого тоста" Елены Медведской, которая ушла с ТВ потому, что Омск покидает директор местного театра драмы и ее муж Борис Мездрич, оставляя огромную, важнейшую часть своей жизни, оставляя и фестиваль "Театр+ТВ", между прочим. Хотя, может быть, заберет он его с собой? А пока участники фестиваля, всласть поговорив об общих проблемах, которые, как оказалось, не так уж страшны, не так уж не решаемы, когда их обсуждаешь вместе, сплавали вместе по Иртышу, выпили водки, поплавали в холодной, но такой притягательной воде сибирской реки, и поняли, что вовсе не обязательно иметь конкретный ответ — себе и друг другу — на вопрос "Куда ж нам плыть?" Какая, в сущности, разница, если весь мир — театр, а движение, плавание неизбежно. Корабль, то бишь театр, плывет. Родившийся в Омске в прошлом году фестиваль "Театр+ТВ" был первой в мире организованной попыткой рассмотреть взаимоотношения театра и телевидения. Первый фестиваль прошел как неофициальный праздник, как радостное знакомство. Принципиальное отсутствие конкурса способствовало дружелюбию. Знаменитое, не помпезное, но душевное гостеприимство Омского академического театра драмы — инициатора и основного организатора — помогло созданию приподнятой атмосферы. Директор омской драмы Борис Мездрич — подарил фестивалю уютную основательность, а целая команда "теневых" организаторов — как со стороны театра, так и со стороны омского ТВ (во главе, между прочим, с супругой директора омской драмы, автором телепрограммы "Семнадцатый тост" Еленой Медведской) — позаботилась о слаженности работы. Ведущие просмотров и обсуждений, проведшие мастер-классы — Владимир Оренов и команда, подарившая фестивалю название своей программы: Екатерина Уфимцева, Марина Швыдкая и Сергей Варновский, — задали высокий профессиональный уровень.