Первое дело Медведева

Второе дело ЮКОСа – это первое дело ЮКОСа эпохи президента Дмитрия Медведева. И, собственно, весьма впечатляющее доказательство того, что его эпоха так и не наступила, а эпоха Путина так и не закончилась. Тем не менее отпечаток этого процесса ляжет на молодого президента, если он пройдет так же, как проходил и первый.

А он обещает быть интересным, этот второй процесс. Во-первых, в Москве, в Хамовническом суде, то есть прессе не надо будет лететь за тридевять земель. Во-вторых, то ли в присутствии обвиняемых, то ли нет – то есть по видеосвязи, как нам объясняют. Это в том случае, если обвиняемые согласятся участвовать по телеку. А если нет? А если нет и их не привезут – то, получается, что судить будут заочно. Ну ладно, судят заочно, когда обвиняемых нет в стране и они в нее приезжать не собираются. Тоже не фонтан, но хоть как-то можно объяснить. Но людей, которые сидят в читинском СИЗО, судить по видеосвязи или буквально заочно – это какое-то чрезвычайно умное изобретение явно врагов собственной страны, потому что страна, в которой происходит такой суд, выглядит совсем больной.

Думаю, у судей Хамовнического суда уже встают волосы дыбом от одной мысли о журналистах, камерах и прочем неизбежном сопровождении любого громкого судебного процесса. Гораздо проще для них было бы закрыть этот процесс. Для обвинения вообще было бы идеально, видимо, чтобы на процессе не было ни обвиняемых, ни адвокатов, ни прессы. Тогда как-то проще обвинять Ходорковского и Лебедева в том, что они стырили в промежутке между 1998 и 2003 годами 350 миллионов тонн нефти. Для справки: годовая добыча в России в целом, например, в 2001 году составляла 341 миллион тонн, а суммарная цифра добытой нефти ЮКОСом вместе с его тремя «дочками» за указанный период 1998–2003 годов, по официальным данным, – 347,44 миллиона тонн. То есть стырили все, что добыли, и еще чуть-чуть. Украденная, по мнению следствия, нефть, в денежном выражении оказывается сопоставимой с выручкой компании за те же годы.

Кстати, если они так все славно украли, то за что, или на что, начислялись и доначислялись налоги? На похищенное? С чего они заплатили за те же годы 16 миллиардов 934 миллиона долларов налогов, что следственные органы сочли недостаточным и что стало предметом разбирательства на прошлом процессе и инструментом уничтожения компании? Либо налоги не уплачены – то есть было с чего не уплачивать, либо деньги украли, то есть их не было, тогда на что налоги-то начисляли? Правильно ли я понимаю, что Ходорковского обвиняют теперь в том, что противоречит решению по первому делу – что он украл все деньги за тот же период, а вовсе не недоплатил налоги? Тогда за что он сидит 8 лет?

«Слушай, там наверху сейчас не до Ходорковского, – уверяют меня умные люди. – Им бы сейчас с кризисом справиться». Вот и мне так казалось. Это правда, что второй процесс начнется в совершенно другой стране, в которой проходил первый. Не в той, где цены на нефть на взлете, власть в шоколаде, народ при работе, зарплате, доволен своими начальниками и где ни одного олигарха из первой десятки еще не посадили. Но, может быть, именно в сложной ситуации еще один процесс над олигархами – очень даже кстати. Как сказал вчера один мой коллега, у власти на худой конец всегда есть один вечный ресурс: «олигархов на штыки». Но мне почему-то кажется, что даже толпе, жадной до зрелищ, сложно объяснить, зачем устраивать повторный спектакль с участие тех, кто уже сидит и с кого уже нечего взять. В конце концов, есть все еще вполне состоятельные ребята, которым государство за свой счет закрывает из скудеющих госрезервов набранные долги. Никому не желаю, поверьте. Да и уверена, что пример Ходорковского научил всех его коллег, что правду из тюрьмы искать бессмысленно. Но по пиару эффективнее раскулачивать уже кого-то другого. А зэков «закатывать» второй раз – не душевно, может не сработать. Про это народ тоже кое-что понимает.

Западня. Если процесс пойдет так, как он и должен идти в правовом демократическом государстве, обвинение рискует, что его доводы будут профессионально оспорены в открытом и реально состязательном процессе самими обвиняемыми и их адвокатами. Или как минимум, что общественное мнение сможет составить собственное впечатление о доводах обвинения и защиты. Это в случае открытого состязательного процесса с нормальным освещением всеми СМИ, в том числе электронными. Ну или как минимум с допуском на него прессы. Если процесс сделают закрытым, а тем более полузаочным или заочным, то он сразу приобретает характер судилища. С учетом параллельного разбирательства в международном суде в Страсбурге, который признал ряд решений по первому делу незаконными и несоразмерными, а также согласился, что права ЮКОСа в суде были нарушены, ситуация становится и вовсе пикантной. Авторы этой истории то ли перестарались, то ли постарались, чтобы в одной с ними ловушке оказался и президент, который формально к ней не был причастен.

Во главе государства – два юриста. С одним все более или менее понятно. А что второй? Я уже писала и скажу еще раз: это не его «дело», которое с момента начала слушаний в Хамовническом суде станет его. Не думаю, что Дмитрий Медведев об этом мечтал. Но это факт. О нем будут судить в том числе и по тому, как пройдет второй суд над Ходорковским и Лебедевым. И элиты внутри, и элиты вовне. И даже в какой-то мере здравомыслящая часть народа, которая за несколько месяцев отучилась впадать в детский восторг по поводу любого решения власти. Какой бы ни была архитектура этой власти в реальности, она пытается показать или создает иллюзию, что у нее два лица. Превращение Хамовнического суда в Басманный рассеет эту иллюзию. Все еще есть возможность не повторить путинскую ошибку, за которой последовало очень много взаимосвязанных ошибок, в результате чего мы сегодня имеем страну в той ситуации, в которой имеем. Все еще есть возможность определить собственные приоритеты, например права над популизмом. У Медведева еще есть выбор, если, конечно, предположить, что историю своего президентства он пишет сам.